-Вот это слова?! – Продолжала удивляться женщина. – Какой скорополительный эффект! Я бы не за что, зная — такие… такое!.. Не смогла бы удержать в тайне!
-И поэтому — тоже… женщин и не берут в раввины. – Усмехнулся на это честное признание Голдберг.
Тут из спальни донёсся, вдруг, какой-то шорох и приглушённое, но тягучее: «У- у — у!»
-Не переживайте – это обычное, предсмертное. – Успокоил женщину раввин, оглянувшуюся на дверь спальной. – Доверьтесь моему опыту.
-Я слышала, — почему-то шёпотом проговорила Софа, переводя взгляд на Голдберга. – Вы говорили ему, что-то про нашего миссию. Скорее бы он пришёл и осчастливил всех евреев, ведь и в самом деле, уж больно долго мы его ждём. Не лишнего ли он задерживается?
— У вас хороший слух. – Похвалил женщину Голдберг.
— А у вас хорошая фамилия, вдруг забыв о миссии, весело проговорила хозяйка. — Я уже перевела с немецкого. Золотая гора получилась, так?
— Да, совершенно верно, у нас — евреев обычно красивые, значительные фамилии. Мы не приемлем другие, нам всегда подавай всё лучшее.
-Но только вот, — моя теперешняя – Горбоносская, скорее исключение из этого правила. – С сожалением проговорила хозяйка. – И тоже кстати – говорящая, намёк на наш еврейский нос.
-А я бы не обижался на вашу фамилию. Ну и пусть даже так. А наш нос очень даже, где-то и не плох. Хотя мой папа, тоже раввин и очень умнейший, при этом раввин! – Поднял многозначительно палец вверх гость. — Говаривал так: «Благодаря нашему еврейскому носу, мы прекрасно чуем, где можно хорошо поживиться и не плохо, устраиваемся в этой жизни, живя на любом практически континенте, кроме Антарктиды конечно, там для нас не так комфортно. А вот когда касается, духовного и вечного, наш большой, нос забит, как правило, а потому, именно это, по существу – самое-то главное в жизни, мимо еврейского носа и проплывает».